Летчик спас несколько самолетов, но вместо благодарности — проблемы

Как известно, Ил-76 МД был сбит в ночь на 14 июня 2014 года. Погибли 40 бойцов 25-й бригады, следовавших на ротацию защитников Луганского аэропорта и 9 членов экипажа. Экспертиза, которую проводили 13 специалистов, включая полковника Виктора Лукиянчука, признала, что тогдашний начальник штаба АТО, генерал-майор Виктор Назаров не обеспечил безопасный перелет Ил-76 в контролируемый террористами Луганск. В настоящее время Виктора Назарова обвиняют в служебной халатности, повлекшей гибель военнослужащих и потерю самолета.

Мы две ночи ожидали разрешения на вылет из Крыма

– Я знаю, что во время крымских событий, весной 2014 года, вы спасли для Вооруженных сил Украины несколько самолетов. Расскажите, как это было.

– В те мартовские дни никаких четких указаний для личного состава из Киева не поступало. В марте мы поняли, что происходит захват аэродромов и мы можем потерять технику. Я выходил на заместителя министра обороны и говорил ему, что наш аэродром в Саках готов перебазироваться. Планировалось сделать это ночью. Мы сидели две ночи и ждали разрешения. А ну, представьте себе – летит армада из Крыма – 8-10 вертолетов и 6-8 больших самолетов морской авиации. Сначала нам отказали потому, что лётчики, якобы не были готовы к ночным перелетам, а потом пояснили, что есть угроза уничтожения самолетов системами ПВО. И самое главное, самолеты из г. Саки не могли вылететь внезапно. Надо было, как минимум, дождаться момента, когда сепаратисты оставят полосу, вырулить со стоянки и так далее. В мою задачу входила координация этого процесса, поскольку я тренировал летчиков, знал их уровень подготовки и был уверен, что они смогут ночью выполнить задачу.

– Как же вы взлетели, если был запрет?

– Летчики решили отправляться днем. Улучив момент, когда сепаратисты покинули полосу (видимо пошли греться после холодной ночи), они взлетели и пошли в Николаев. Со мной они связались уже будучи в воздухе. Из своего кабинета в Феодосии я позвонил по служебной линии командиру базы в Николаеве и сказал, что к ним летят из г. Саки самолеты и вертолеты. Просьба обеспечить посадку. Потому что погода тогда была очень плохой – нижний край облачности составлял 100-150 метров. Как в такой ситуации идти на посадку без радиотехнического обеспечения?

Он сначала заколебался. Мол, вы же знаете, что сейчас происходит в Крыму, меня по головке не погладят, спросят, по чьей команде я действовал. Я ему отвечаю – можете перезвонить ко мне в кабинет по служебной связи, убедиться, что это я, а потом доложите, что действительно связывались с таким-то и таким-то должностным лицом (Виктор Лукиянчук являлся заместителем начальника Государственного научно-испытательного центра Вооруженных сил Украины по летной подготовке, – Авт.). Я ему сказал, что через пару минут самолеты будут уже на аэродроме, времени на принятие решения осталось немного. Начальник поверил и через несколько минут в Николаеве приземлился первый Бе-12.

– А какие самолеты перегоняли лично вы?

– Не дождавшись распоряжений из Киева, мы с моим товарищем Александром Пахольченко, решили перегнать самолеты ГНИЦ (тогда Центр базировался в Крыму, а после аннексии был переведен в Чернигов, – Авт.). Собрались лететь ночью. Наш командир сначала не давал нам разрешения. В конце концов, мы сказали – полетим без вашего разрешения. Вы ведь все равно остаетесь в Крыму. Значит, мы можем не выполнять ваши распоряжения. Когда он понял, что нас не остановить, он попросил подать заявку на выполнение учебно-тренировочных полетов вокруг аэродрома, а потом – летите, куда хотите. Мы подали заявку и взлетели. Шли над Азовским морем, на высоте 5-10 метров, постоянно маневрируя, потому что Пахольченко обнаружил попытки взять нас на сопровождение радиолокационными средствами ПВО.

Александр Пахольченко

– На чем вы летели?

– На вертолете Ми-8. Сели в Запорожье, а Пахольченко на самолете Ан-26 приземлился в Мелитополе. В тот же день я вернулся на автомобиле в Крым.

Виктор Лукиянчук находился в Крыму до мая 2014 года, помогая переправлять уже с аннексированного полуострова имущество, принадлежащее ВСУ. 10 мая РФ прервала процесс, мотивируя этот шаг началом боевых действий на Донбассе. Ниже приводится список самолетов, переданных и подготовленных к передаче на материк усилиями Виктора Лукиянчука.

Направлять самолеты на аэродром в Луганске не было смысла

-Какую роль вы исполняли во время проведения экспертизы по катастрофе Ил-76 над Луганском?

– Я входил в группу, которая проводила комплексную экспертизу по делу Ил-76, а конкретно отвечала на вопросы, поставленные военной прокуратурой относительно возможных причин трагедии. То есть, личность генерал-майора Назарова там не упоминалась. Мы должны были выяснить, как, согласно документам, в такой ситуации должно было действовать должностное лицо и как это происходило на самом деле. Нам были предоставлены все секретные документы, а также вся необходимая литература, включая действующие Уставы.

– Почему к экспертизе привлекли именно Вас?

– Пришла телеграмма из Военно-научного управления с приказом откомандировать меня и полковника Александра Пахольченко. Все, как в армии… Я долго отказывался, поскольку в 2014 году было много испытательных полетов, но в итоге нас включили в комплексною группу, как специалистов в сфере авиации. Я закончил военно-воздушную академию им. Гагарина, нормативные документы я изучал и знал. Кроме того, я дважды был в Афганистане и принимал участие в боевых действиях. На вертолете Ми-24 я прикрывал самолеты Ил-76 во время взлета и посадки. У меня порядка 400 боевых вылетов. Другими словами, у меня была не теоретическая, но и практическая подготовка, а также боевой опыт.

Виктор Лукиянчук во время испытаний модернизированного вертолета Ми-24

– Что показала экспертиза с вашим участием?

– Исходя из тактики использования транспортной авиации и конкретно самолета Ил-76, мы доказали, что направлять самолеты на аэродром в Луганске не было смысла.

– Почему?

– Потому что не было целого ряда инструкций, а также регламентирующих документов для выполнения полетов на данный аэродром. Раньше это был гражданский аэродром, который был закрыт за несколько дней до этого инцидента. Взлетно-посадочная полоса не была обеспечена светотехническими средствами, а какое-либо руководство полетами не осуществлялось. В Луганск тогда летели три самолета (первый успешно осуществил посадку, а второй был сбит, – Авт.). Но сам полет был неграмотно организован с точки зрения тактики. Во-первых, Ил-76 должны использоваться в тылу. Если же они все-таки используются для десантирования за линией фронта, то в их интересах должна действовать и артиллерия для подавления огневых точек противника, и авиация, которая будет прикрывать эти самолеты, чтобы не допустить их уничтожения в полосе пролета.

Во-вторых, заявлялось, что самолеты будут заходить на посадку в режиме радиомолчания. Но командир первого экипажа вышел в эфир и потребовал включить ему огни на полосе, нарушив таким образом режим радиомолчания. По-другому и не могло быть, ведь земля ожидала сигнала…

Но это, в свою очередь, могло позволить сепаратистам подготовить зенитные средства – времени между посадкой первого и второго самолета для этого предостаточно. В таком случае второй самолет следовало направлять на посадку либо уже следующей ночью, либо спустя некоторое время.

И в-третьих, мы выяснили, что генерал Назаров был персонально проинформирован о радиоперехвате, выполненном сотрудниками СБУ. В нем говорилось, что сепаратисты готовы сбивать все самолеты, которые будут заходить на посадку в Луганский аэропорт. Об этом есть все подтверждающие документы. Однако на суде генерал Назаров утверждал, что не смог бы выполнить ни одной боевой задачи, если бы реагировал на все предупреждения подобного рода.

Генерал-майор Виктор Назаров

– Другими словами, Назаров не имел права посылать самолеты в занятый террористами Луганск?

– Командир не может быть специалистом абсолютно во всех вопросах. Для этого у него есть заместители, которые являются специалистами в той или иной сфере. Они дают соответствующие предложения и рекомендации при выработке решения. Которое принимает командующий, выслушав эти рекомендации. Специалиста в области авиации тогда в штабе АТО не было, и Назаров принимал решение сам. В его распоряжении были только экипажи, выделенные для выполнения боевой задачи. В ином случае, возможно, решение по поводу отправки самолетов было бы другим.

Меня вызывали в Генштаб, чтобы я отказался от своих подписей

– Когда экспертная комиссия завершила работу?

– В конце 2014 года.

– И почему вы решили, что на вас оказывают давление? В чем оно заключается?

– Все это тянется с 2015 года. Я считаю, что именно из-за моей принципиальной позиции по тому расследованию. Припоминаю интервью, которое генерал Назаров, давал одному из телеканалов. Журналисты связались со мной по скайпу, но связь по техническим причинам прервалась. Смотрю телевизор дальше и слышу, как генерал Назаров говорит, мол, этот полковник, который пытался сейчас выйти на связь, будет скоро уволен и понесет ответственность за все свои незаконные выводы. Я воспринял это, как угрозу. Шутка ли. Замначальника Генштаба, который курирует работу Государственного научно-испытательного центра Вооруженных сил Украины, где я занимал должность замначальника по летной подготовке, публично заявляет, что я буду уволен. Потом история с моей супругой…

– Давление оказывалось и на вашу супругу?

– Меня вызывали в Генштаб, чтобы я отказался от своих подписей по результатам расследования. Потом начали искать конфликт интересов, который мог заключаться в том, что моя супруга служит в воинской части, где я вхожу в командование. Управление персонала Генштаба перевело ее из Чернигова в другой гарнизон. Хотя сначала была попытка сделать то же самое со мной. Потому что в данном случае существуют два потенциальных “коррупционера”. Это сам заместитель командира (который входит в командование части) и его жена, которая может использовать возможности супруга в личных целях.

Я обращался в НАПК, где официально перечислил ее и мои служебные обязанности, а также попросил дать правовую оценку – есть ли здесь признаки коррупции. Из НАПК пришел ответ, что никаких признаков коррупции здесь нет, но нужно дополнительно изучить ее служебные обязанности. Впрочем, этого ответа никто дожидаться не стал – мою жену назначили сначала на должность в военкомат в другом городе. А затем, по непонятным причинам, в нарушение выписки из приказа заместителя начальника Генштаба, начальник ГНИЦ ВС Украины откомандировал ее в областной военкомат.

Потом, согласно приказу областного военкома, ее перевели в населенный пункт Срибне, вместо населенного пункта Козелец, как было предписано в приказе заместителя начальника Генштаба. Это самый дальний населенный пункт Черниговской области, расстояние до него от Чернигова более 200 км., то есть почти на границе с Сумской областью. Очевидно, это было сделано для того, чтобы я задумался. Когда супругу откомандировывали к новому месту службы, дежурный по военкомату ей сказал: “Дана команда Вашим командиром заслать Вас как можно дальше….”

Супруга служила в Срибном почти год. В итоге семья развалилась….

– Каким образом еще руководство пыталось вынудить вас отказаться от своего мнения?

– Как я уже говорил, я занимал должность заместителя начальника по летной подготовке Государственного научно-испытательного центра Вооруженных сил Украины. Сейчас, в результате реформирования, на базе ГНИЦ создан Государственный научно-исследовательский институт испытаний и сертификации вооружений и военной техник Вооруженных сил Украины. После того, как институт перешел на другой штат, меня, как заместителя начальника по летной подготовке ГНИЦ вывели в распоряжение начальника Генерального штаба, но на новую должность не назначили. Что меня смущает в данной ситуации? В директиве по реформированию сказано, что сотрудники и военнослужащие, ранее работавшие в ГНИЦ, должны назначаться на новые должности в первую очередь. И только после того, как это произойдет, на должности в институт могут рассматриваться другие военнослужащие. А здесь, во время прохождения мною летно-медицинской комиссии я узнал, что на место заместителя командира рассматривается другой человек. В настоящее время он уже назначен.

Заместителем начальника новой структуры стал полковник, летчик-инструктор 1 класса Александр Пасиченко. Однако, по словам Виктора Лукиянчука, опыта испытательных полетов у него нет, школу летчиков-испытателей он не заканчивал. Александр Пасиченко был пилотом третьего самолета, летевшего на Луганск 14 июня 2014 года. Увидев взрыв, летчик не стал совершать рискованную посадку.

– А летно-медицинская комиссия признала вас годным?

– Да. На основании заключения, выданного 20 июля, я признан годным к полетам без ограничений на всех типах летательных аппаратов, включая даже сверхзвуковые самолеты. Например, я летаю в качестве командира экипажа на Л-39, на Ан-26 и на Ан-72, в составе экипажа на Миг-29, Су-27, Су-25.

Жалеть мне совершенно не о чем

– Что вы предпринимаете в связи с такими действиями?

– Я пошел на приём к командиру и сказал – еще немного времени и я перестану получать зарплату. Надо что-то решать. Он ответил, что меня могут назначить только с понижением, потому что оклад заместителя руководителя новой структуры выше, чем у меня сейчас. Но для того, чтобы быть назначенным на новую должность, я должен находиться в резерве для продвижения по службе. То есть, по результатам оценивания за прошлый год, мне должны были написать в оценочной карте, что я не просто соответствую занимаемой должности, но и зачисляюсь в резерв. Однако на момент оценивания у меня было два выговора от начальника военно-научного управления. Первый выговор он объявил мне в апреле прошлого года за невыполнение планов летной подготовки. Я тогда сразу понял, что этот выговор ни за что.

– Почему вы так решили?

– Не имея ни авиационного керосина, ни подготовленного аэродрома, ни исправных самолетов, как можно за январь, февраль и март выполнить четверть годового плана летной подготовки? Да и никто и не требует летать каждый день. Мы могли три месяца не летать, а в следующие три месяца все наверстать. И это нормально, потому что, например, после зимы полосу могли очистить от снега, подвезти керосин, подготовить самолеты. В таких условиях можно летать хоть день и ночь.

– А за что вам объявили второй выговор?

– Это произошло в сентябре, после того, как я обратился в прокуратуру по вопросу подделки документов. По результатам служебного расследования, вместо того, чтобы разобраться в ситуации, кто подделал документы, мне вынесли выговор.

– В чем именно заключалась подделка?

– Без моего ведома, изменили содержание документов, поместив туда одну из моих прежних подписей. Однако суд не только отменил все выговоры, но и признал все действия руководства противоправными. Правда, судебные решения в мою пользу были приняты уже в 2018 году. То есть, в конце прошлого года я еще был с неснятыми выговорами. В связи с этим, мне формально написали, что я отвечаю занимаемой должности, но в резерв не отправили. А теперь, когда реформирование закончилось, должность заместителя начальника новой структуры начала оплачиваться выше. И мне объяснили, что я не могу рассматриваться на эту должность, потому что не нахожусь в резерве.

– А какие преимущества военнослужащему дает нахождение в резерве?

– В кадровой службе есть такое понятие “резерв для назначения”. То есть, если человек там находится, он может претендовать на рост по службе. А что должен сделать руководитель, получив судебные решения о признании его действий противоправными? Наверное, отменить все приказы, вернуть премию, извиниться перед военнослужащим и все – вопрос закрывается. Однако в моем случае ничего похожего не происходит.

И вот, прихожу я к командиру и говорю ему, коль скоро все выговоры сняты, то почему меня не назначают на новую должность? Ведь теперь можно написать положительную характеристику и воспользоваться возможностью, позволяющей в особый период (а сейчас у нас особый период) делать представления на людей, которые могут быть назначены на более высокие должности. Сам командир не имеет права меня повысить, но он может написать начальнику Генштаба положительную характеристику на меня. Но он этого не делает. Вот почему я думаю, что на меня оказывается давление и все эти события связаны с моими экспертными выводами по поводу катастрофы Ил-76.

– Вы – летчик испытатель 1-го класса. Много ли в Украине летчиков-испытателей такого уровня?

– Из военных летчиков – только я один. Лишь у Александра Пахольченко такой же уровень подготовки, но он уже уволился из ВСУ и работает в гражданской авиации.

– А вы не жалеете, что время проведения экспертизы по Ил-76 приняли решение, которое привело к таким последствиям для вашей личной жизни и карьеры?

– Генерал Назаров перешел на персоналии. Вот мол, я был их начальником и какое они могли принимать участие в экспертизе, будучи моими подчиненными? Да, Назаров курировал ГНИЦ, но он не был нашим прямым начальником, у нас не было с ним никаких конфликтов. Еще раз повторюсь, проводя экспертизу, мы даже не знали, что речь идет именно о нем. А по состоянию на декабрь 2014 года еще не было ни уголовного производства, ни судебного процесса. Экспертная комиссия приняла именно такое решение, которое она приняла. И жалеть мне совершенно не о чем.

Денис Попович, ЦензорНЕТ